Раздраженный, лохматый и злой, Чак уж как минут 20 залипал в телефоне, тщетно силясь незамысловатой игрулиной скрасить свой досуг. Ждать он никогда не любил, но мерный рокот дождя за окном подсказывал, что добраться до другой гостиницы сегодня ему не светит, а значит следовало во что бы то ни стало попытаться стрясти с местных бездельников достойного сервиса для своей вельможной персоны. Паршивая погода, паршивое настроение, паршивый вечерний трафик – этот паршивый город встретил его не слишком радушно, и до сих пор все еще продолжал выказывать свое негостеприимство, сначала откровенным хамством таксиста, пытавшимся его нахлобучить на пару лишних баксов, теперь возмутительным поведением администратора этой затрапезной гостиницы, своим отсутствием на рабочем месте на неопределенное время отсрочившим воссоединение Чака сначала с теплой ванной, потом и с мягкой подушкой. Разлука становилась почти нестерпима, почти так же, как медленно возрастающий гомон негодования скопившихся в лобби людей. Шарики перестали попадать в дырочки, да и любопытство перевесило скуку, потому парень, выключив почти разряженный телефон,  принялся беззастенчиво палить окружающих, оживленно разглядывая шмот и усталые злые лица.
Дамочка в старомодных кружевах терзала колокольчик на столе отсутствующего администратора, сопливый малец лет пяти раскачивался на чемодане, здоровенный дородного вида детина басовито гремел про то, что он всех тут по стенке размажет, если никто сейчас не нарисуется, а не самого трезвого вида парочка хихикая, сосались у окна, кажется уже готовые использовать подоконник по не самому подходящему для этого назначению. Остальные деликатно мялись по темным углам, ничем себя не выдавая, или устало давили кресла с диванами, листая гостиничные проспекты и рекламные буклеты. Кто-то вышел покурить, и Чак хотел было присоединиться к ним, но вовремя вспомнил, что у него нет зонта. Досада его сделалась еще острее.

Отредактировано JeyliDee (2018-03-25 21:01:37)

Чак поморщился от внезапного писка по левому борту. Чье-то невоспитанное дитё оказывается обтекало рядом с ним, оставшись незамеченным. – Смотри-ка куда-нибудь в другую сторону, малявка. – Злобно буркнул прокуренный голос, дивясь такой бесцеремонности и изрядно приправив речь нотками раздражения. Не хватало еще ему нянькаться с  чужими киндерами. И рассмотрев мокрое недоразумение, скривился пуще прежнего - знавал он таких, резвых и бойких на язык, у него у самого дома обиталась сестра почти такого же несносного возраста, поэтому Чак знал со стихией какой разрушительной силы он сейчас вступает в контакт. Девчонка грозила оказаться большой занозой в заднице, поэтому следовало этот педофиляй куда-то сплавить по-хорошему и отделаться от нее как можно быстрее, даже если это и будет стоить ему его телефона.
- Хочешь, играй сама. – Чак обтер мобилу о штанину и с кислой миной милостиво втюхал ей свой старый самсунг с поставленной на паузу игрой. – Только трубку не заиграй, я за тобой слежу. – Злой высверк глаз показал во всей красе всю серьезность его слов. Беглый панорамный взгляд оглядел окрестности в поисках новых действующих лиц, с которыми можно было завести интерактив, чтобы избежать этого ненужного общения с младшим поколением. Детей он никогда не любил, надоедливых подростков тем более. Звенящий смех звучал барабанами в его коктейле с раздражением, усталостью и подступающей мигренью. Кажется его зубовный скрежет слышали даже в другом конце холла. – Это Джейк из Adventure time. – Желание курить дополнилось желанием свинтить отсюда поскорее, и он направил лыжи к стойке администратора, которая все так же пустовала. – Я могу попробовать высадить дверь. – Внес он свой конструктивный актив в местные разборки, кивая на дверь с табличкой "Только для персонала". Кто-то уже предложил вызвать полицию, но Чак подозревал, что в таком случае это может затянуться еще на пол ночи.

Отредактировано JeyliDee (2018-03-25 22:38:57)

Старомодные кружева причитали о несправедливости мира, дородный детина  громко протестовал супротив любых физических мер, парочка на окне были заняты собственными разборками, и только, пожалуй, малявка, увлеченно тыкающая маникюром в его телефон, поддержала его стремления к свободе. Странно, что его героический деятельный порыв не встретил должного одобрения в массах - долгое ожидание, прохлада заброшенного холла и хреновая погода должны были сделать их более сговорчивыми. Только младшее поколение выразило восторг, остальные притворились кучерявыми утятами. После всего этого долгого маринования их в неизвестности и прохладе, Чак искренне ожидал от народа большего энтузиазма. И от несправедливости этой он аж позеленел.
- Большинство, ха? – Кривая усмешка зазмеилась на тонких злых губах. Чак смерил могучего вида визави пренебрежительным взглядом и с превеликим трудом проглотил напрашивающуюся на язык шутку о том, что обычно большинство считается не по весу к килограммах, а по количеству голов, однако провоцировать и без того грозного здоровяка было верхом безрассудства, они все давно уже были на взводе, и достаточно было одной искры, чтобы рвануло со спецэффектами. Ни то, чтобы он был трусом и боялся, просто доля здорового благоразумия всегда была ему присуща и охраняла от ненужных напастей на пятую опорную точку. Надоедливый дитёнок, донимавший его ранее, пристыковался к родителю, все так же не расставаясь с его телефоном, и картина эта была до жути умилительной – большое и тучное, рядом мелкое и хлипкое. Гора родила мышь – подумалось внезапно, чуть сбросив градус его напряжения.
В этой могучей деревенской туше явно было весу и дурной силушки столько, что он мог бы как курёнка придушить Чака одной левой, даже не взопрев, но и сам Чак был не пальцем делан, всерьёзку намереваясь расшевелит это амебное болотце из засыпающих скитальцев. Ночевать на улице он не собирался. – Хорошо, умник, есть идеи получше? Что-нибудь более уместное, чем просто сидеть и надеяться на чудо. Не? – Чак медленно закипал, постепенно доходя до того состояния, когда его не успокоит даже двойная порция никотина. - Сколько можно сопли жевать? Я проторчал тут уже целую вечность. Ты можешь и дальше сколько угодно ждать здесь совершеннолетия собственной дочери, я же сейчас намереваюсь действовать. .  – И он одним злым легким движение он перемахнул через конторку, разбросав по полу несколько бумаг.Он всегда был и останется человеком действия, невозмутимым в своей решительности, и никогда не любил и не умел ждать. Но больше всего он ненавидел, когда ему перечили и срезали его, казавшиеся ему самому такими гениальными, идеи. Как ни крути, высадить дверь – казалось чертовски хорошим планом, и он так удачно сочетался с его нынешним деструктивно-разрушительным настроем, что казался единственным правильным решением, которое он был намерен отстаивать до последнего.

Отредактировано JeyliDee (2018-03-26 11:48:35)

Только он нашел достойное для себя занятие, как вечер резко перестал быть томным. В тот момент, как сосредоточенный Чак увлеченно примерился как бы удачнее впечатать свою тяжелую шнурованную боту чуть левее замка, даже и не подумав предварительно проверить заперта дверь или нет, внезапно его уже наведенный прицел был сбит властным тоном. По спине аж мурашками шибануло – таким тоном вещают только прожженные копы, да его престарелая сварливая матушка, и поскольку мамкиным фирменным пирогом с печенкой и не пахло, значит пред ним сейчас явилось оно – недружелюбное  лицо нелепого кривосудия, ужасное в своей непредсказуемости. Чак внезапно погрустнел. Значит кто-то все-таки успел вызвать копов до того, как вся веселуха завертелась. Мрачный взгляд исподлобья припечатал внезапно оживившихся от вечерней дремы"друзей" по несчастью, оказавшимися на поверку совсем не друзьями. Вот сейчас он действительно был зол как сто чертей, не взирая на чины и звания готовый высказать неуместному вторженцу что тот не прав и что его мама лама, однако под ботинком что-то хлюпнуло, а рядом с ним глухо бумкнуло, словно перевернулся на пол холщевый мешок картошки. С руками, ногами и аккуратной дырочкой от пули промеж глаз. Чаку всегда казалось, что это он был мастером внезапных фееричных появлений, но новое действующее лицо – его величество труп – с лихвой переплюнул его.  В помещении внезапно сделалось прохладней и райское местечко огласили возгласы удивления и вскриков, кто-то благоразумно ушел в несознанку, милующаяся парочка отхлынули в разные стороны - надо же, все-таки нашлось хоть что-то что смогло отлепить этих двоих друг от друга. Здоровяк сцапал свое дитё и богатырской ладонью закрыл ей глаза.  Чак удивленно моргнул, а когда выморгнул, на него черным провалом дула уставился немигающий глаз пистолета.
- Полегче с этой штукой, офицер. – На копов у Фирбрига была стойкая и неизлечимая аллергия, но еще большим аллергиком он был на свинец, особенно в дозировке по 9 грамм, поэтому дальнейший ритуал был прост -  грабли в гору, не дышать, не чихать, не пукать. Одно неловкое движение, и трупов в комнате станет на один больше, а это ровно на 2 штуки больше положенного. И некому будет даже его оплакивать. Поэтому легче было прикинуться шлангом и всем своим видом продемонстрировать блюстителю порядка миролюбивое "смотри, я простой работящий налогоплательщик, далекий от криминальных сфер и мыслей о сопротивлении полиции".  Он даже смиренно потупил взгляд в пол, жаль только что аккурат на этом месте под тусклой лампочкой загорал бледный жмурик. Лишенный права действовать, Чак принялся созерцать. Проверять жизненные показатели преставившегося гражданина было явно поздно – натекшее озерцо крови и печальное бледное лицо с застывшими глазами намекали, что этого субъекта душа покинула, и не обещала вернуться. С суеверным страхом пополам с отвращением парень заметил, что стоит аккурат посреди бурой лужи, но возможности ретироваться ему не давал наставленный на него пистолет. Ничего примечательного в задохлике не было, обычное уставшее лицо стареющего клерка, недельная небритость, рыхлое полноватое тело, не первой свежести обычная униформа работника гостиницы с бейджиком на окровавленной груди. Бейджик гласил Уильям Хат***сон, и кровавый потек почти замазал фамилию, словно это уже было не важно. Судя по всему малыш Билли умер мгновенно, так и не прочувствовав всю трагичность ситуации. Скукожься он на часок-другой позже, чем Чак сумел бы вселиться и растянуться на гостиничной кровати в сладкой дреме, претензий к нему не было бы, а теперь получилось даже так, что их с Билли записали в одно уравнение "убийца-жертва". С таким раскладом он был не согласен. Круглая дырка аккурат посреди лба и идущие от нее густые потеки кровавых слез – не нужно было быть эскулапом, чтобы выявить в качестве причины смерти отравление свинцом. У кого пушка, тот и прав – гласила житейская мудрость, однако следовало бы хотя бы намекнуть народу о всей несправедливости своего положения. – Хочешь кого-то арестовать, приятель, арестуй-ка самого себя, как единственного, у кого здесь ствол. – Чак качнул башкой в мертвую тушку на полу. Он никогда не имел серьезных проблем с законом, но на собственной шкуре знал, что жернова правосудия ворочаются медленно, однако карательный меч  этой слепой шлюхи всегда резок, оголтел и того и гляди заденет невиновного.  – Этот хлопчик преставился от огнестрела. Ни твоя ли пушка его успокоила? – Спросил он резонно, ища глазами поддержки у оцепеневшей от ужаса публики.

Отредактировано JeyliDee (2018-03-29 11:58:45)